Меня не покидает навязчивый образ. Муравей ползёт по скрипичному ключу. Морщины на спине музыкального символа сливаются в линии нотоносца. Каждое движение муравья – звук. Муравей импровизирует. Миражи звуков. Муравей бежит от них, не подозревая, что своим бегом рождает мелодию. Бесконечен скрипичный ключ. Убыстряется ритм – это настигают призраки. Скорее прочь. Оборвался бег. Развеялись миражи и призраки…Соната кончена…Столбы завязли в болоте. Провода дрожат от сырости, уносятся за пятнистыми коровами. Коровы слизывают сырость. Обнажённые берёзки улыбаются солнцу. Они судорожно впитывают его тепло. Им надоело целомудрие зимы. Они хотят любить. На столике в вагоне поезда книжка Паустовского, записная книжка. На другом столике – бутылка с этикеткой «Барбарисовое». В тамбуре – проводница. Она ждёт, когда освободится клозет – скоро станция. Руки тянутся к губам. Пальцы в ссадинах. В поры въелся уголь. Голубой поток изрезал кисть, скрылся за часиками –кирпичиками. Угреватый нос недовольно приподнят:  - Ах, какой глупый анекдот… Хохот. Губы сжаты – «это наглость». Но глаза просят: - «ещё»… Она тоже хочет любить… Паравоз педантично ворчит. Ему легко подавлять чувства. Ведь он чугунный.

                                           1959. Омск

Сегодня мне исполнилось 23 года. Весь день хоронили какого-то генерала. Три часа шли через весь город похоронным маршем – впереди машина со знаменем и усопшим, позади – почётный экскорт: рота автоматчиков. Оркестр перепробовав все траурные марши, заиграл меденную польку. Трубы с каким-то надрывом выводили каждую нотку. Из под фуражки по щеке пролегла влажная бороздка. Жарко. Но вот кладбище. Гроб осторожно спускают в яму и тщательно забрасывают землёй. Гремит салют. Домой возвратились поздно вечером усталые. Хотелось спать и не думать о покойнике. Итак сегодня мне исполнилось 23 года.

                                                                           
                       1959. Омск

Вещи окружают меня. Они на стенах, на полу, на потолке. Параллепипед вещей замкнут.Я в нём. Вещи отдают мне своё тепло. Душно. Прозрачный прямоугольник над батареей.За прямоугольником дерево – клешня высохшего в песке рака. Мимо дерева косички в передниках пронесли весну. Тени расплываются серыми пятнами. В параллепипеде нарастает рев. Паутина вдоль улицы. Троллейбус – слон свесил хобот на паутину. Слону надоела тень. Женщина в длинном платье придерживает пса – треугольник основанием вниз. Рядом с треугольником мужчина с тростью. Треугольник мешает вырваться. Чехов проходит мимо параллепипеда. Владельцы вещей не впускают его. А следовало бы ему прорваться…

                      * * * * * * *

Солнце погружается в воду. Река пароходом дымит в его усталость. Оранжевые пятна расползлись по воде. К солнцу подплывает лодка. Солнце смывает с себя дневную пыль. Сорвался с лодки человек, потонул в лучах…Уберите скорее солнце.

                                                                                                          Омск. 1959